– Дорогой ценой досталась нам эта победа, - уверен фронтовик Михаил Пашев.
Михаил Георгиевич Пашев родился 5 сентября 1918 года в Плесецком районе. После школы пошел учиться на радиста в Архангельское морское пароходство. По окончании был направлен на службу на Северный флот, на ледокольный пароход «Семен Дежнев», который с началом Великой Отечественной войны был переоборудован в сторожевой корабль и стал именоваться СКР-19.
– День 27 августа 1942 года врезался в мою память на всю оставшуюся жизнь, – вспоминает Михаил Георгиевич. – Мне было тогда 23 года, мальчишка совсем. Мы получили отрывистые сообщения от радиста парохода «Александр Сибиряков», что они подверглись нападению немецкого крейсера. На острове Диксон начали готовиться к обороне. Около часа ночи 27 августа дежурный Нового Диксона, следящий за морем с наблюдательного поста, разглядел в туманной дымке большой и явно военный корабль. Это был немецкий линкор «Адмирал Шеер». Дежурный тотчас позвонил в штаб морских операций, немедленно была объявлена тревога. Проводной связи острова с портом тогда еще не было, о подходе вражеского корабля в порт сообщили по радио. На наш СКР-19 прибежал из порта посыльный с приказом отойти от причала и уйти в глубь бухты Диксон.
Как рассказывает ветеран, в это время у Диксона стояли три судна: их «Дежнев», «Революционер», груженный пиломатериалами, и «Кара», на борту которой находилось около 200 тонн аммонала – взрывчатки. На «Дежневе» было четыре орудия калибра 76 миллиметров, четыре – 45 миллиметров и крупнокалиберные пулеметы.
– Я находился в башенке наверху, поэтому хорошо различал очертания стройного и необыкновенно большого корабля, – отметил Михаил Пашев. – Наш артиллерист лейтенант Степин ждал приказа открыть огонь, но дистанция была слишком большой, наши орудия не смогли бы причинить вреда тяжелому крейсеру. Корабль обошел часть острова Старый Диксон и остановился в проливе Вега.
– «Сигнальщики! Запросите опознавательные!» – слышим мы команду. Захлопали створки прожектора, замелькали сигнальные огни. Но мы понимали, что запрос опознавательных знаков было делом чисто формальным. Что перед нами враг, никто не сомневается. Прозвучала команда: «Открыть огонь! Оповестить базу о прорыве рейдера в гавань».
Артиллерия била по врагу буквально без перерыва. Конечно, снаряды наших орудий не могли причинить большого вреда корпусу крейсера, прикрытому броней, но попадания в палубные надстройки ему были явно неприятны. Сигнальщики доложили: наши снаряды попали в район фок-мачты «Шеера», на юте пожар, – говорит ветеран.
И тут все, кто был на «Дежневе», ощутили тяжелые удары, которые буквально сотрясали корпус корабля. Было ясно, что враг хорошо пристрелялся и ведет ураганный прицельный огонь. «Дежнев» пошел с большим креном, это значило, что у него пробит борт и вода начала поступать в трюм. Морякам, особенно юнгам, стало по-настоящему страшно. Очередной снаряд небольшого калибра попал в штурманскую рубку.
Чтобы уйти от вражеского обстрела, «сторожевик», умело маневрируя, выставив дымовую завесу, двинулся поперек курса крейсера в бухту Самолетную. Но далеко «Дежнев» уйти не смог – немцы сумели сделать несколько прямых попаданий в корабль 150-миллиметровыми снарядами. Тем не менее судно продолжало двигаться в глубь бухты и вскоре зашло за мыс острова, выйдя таким образом из-под обстрела. Положение корабля было угрожающим: сквозные пробоины имелись у самой ватерлинии. Команда подняла на мачте «СКР-19» сигнал: «Погибаю, но не сдаюсь».
Тогда командир корабля Гидулянов решил посадить судно на грунт и тем самым спас его от затопления. Поставленная дымовая завеса хотя и не закрыла порт совсем, но значительно усложнила условия обстрела. Только чудом ни один снаряд не попал в «Кару», стоявшую в порту с грузом аммонала. Если бы сдетонировала взрывчатка, от порта и от Диксона, скорее всего, ничего бы не осталось. Шутка ли – более двухсот тонн аммонала! И тут морякам помогла береговая батарея под командованием лейтенанта Николая Корнякова.
Только после войны из признаний командира «Адмирала Шеера» Мендсен-Болькена станет известно, что меткий огонь береговой батареи, о существовании которой они не знали, более всего испугал фашистов. Именно поэтому командир крейсера отказался от прорыва в гавань и от высадки находившегося в полной готовности десанта из 180 автоматчиков. Они ведь планировали захватить важные материалы о ледовой обстановке, секретные коды, пленных, также поджечь угольные склады, уничтожить радиостанцию и прервать радиосвязь.
– Дорогой ценой досталась нам эта победа! – говорит Михаил Георгиевич. – Более двадцати человек экипажа были ранены, смертью храбрых пали семь моряков-североморцев. На другой день после боя с крейсером «Адмирал Шеер», мы проводили в последний путь своих товарищей, сраженных на «Дежневе» осколками вражеских снарядов. В каменистой мерзлой земле Диксона взрывом сделали братскую могилу...
Залечив раны, «Дежнев» вскоре вступил в строй и продолжал нести боевую вахту до лета 1945 года. В конце 1946 года Михаил Пашев вернулся в Архангельск. В течение двадцати лет он работал в спецсвязи.
Михаил Георгиевич Пашев награжден орденом Отечественной войны II степени, медалью «300 лет Российскому флоту», «За оборону Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», памятным знаком «Ветеран Краснознаменного флота», «25 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «Участник плавания в конвоях», «100 лет адмиралу флота Советского Союза Н. Г. Кузнецову», юбилейными медалями, знаком «Почетный гражданин острова Диксон». Михаил Пашаев всей душой любит море, корабли, наш северный край.
