Оба заявителя нашли чужие мобильные телефоны и забрали себе, не попытавшись вернуть законным владельцам. В итоге суды признали россиян виновными в краже, так как присвоение чужих потерянных вещей "связано с признаком нечестности", сказано в релизе Конституционного суда.

 

Так, гражданка А. обвинялась в том, что, находясь в салоне автобуса, увидела лежащий на полу мобильный телефон и, понимая, что он принадлежит ранее вышедшей пассажирке (выпал из ее сумки), не предприняла попытки к его возврату собственнице, не сообщила об этом водителю автобуса или кондуктору и не обратилась в правоохранительные органы, решив тайно обратить его в свою пользу. Удостоверившись, что никто не видит ее действий, она завладела телефоном и скрылась, причинив материальный ущерб собственнице в размере стоимости телефона. При этом, согласно данным А. показаниям, она не стала отвечать на поступавшие на телефон звонки, отключила его, а находящиеся в нем сим-карты выбросила, после чего около месяца хранила его дома, в дальнейшем выполнив сброс настроек телефона.

 

Как указал Конституционный суд, для разграничения находки и хищения в оспариваемой статье ГК закреплены основания приобретения прав собственности не только на имущество, у которого есть владелец, но и на имущество, собственник которого неизвестен.

 

Если человек, который обнаружил чужую вещь, не оповестил о находке, не стал искать собственника и возвращать ему найденное имущество — это само по себе не преступление, но свидетельствует о гражданско-правовом нарушении, отметил КС России.

 

Если же обладатель чужого имущества не пытается его вернуть и специально прячет находку, то в его действиях усматривается умысел на хищение. "Так внешне правомерная находка может перерасти в преступление и повлечь ответственность", —говорится судом.

 

Противоправное и активное сокрытие имущества нашедшим его лицом, обусловленная этим недостаточность гражданско-правовых мер по защите прав его законного владельца, общественная опасность его присвоения как крайней формы злоупотребления нашедшим своими правомочиями свидетельствуют о выходе за пределы, очерченные статьей 227 ГК Российской Федерации. Признаки такого злоупотребления могут расцениваться в качестве составообразующих признаков преступления, предусмотренного статьей 158 УК Российской Федерации, с учетом тайного способа обращения с потерянной вещью, сокрытия самого факта ее обнаружения и принадлежности другому лицу.

 

Если вещь утрачена в месте, известном законному владельцу, и он имеет возможность за ней вернуться или получить ее либо по индивидуальным свойствам вещи законный владелец может быть идентифицирован и нет оснований полагать, что вещь является брошенной, то лицо, которое обнаружило такую вещь в подобной обстановке, осознавало или должно было осознавать указанные обстоятельства и при этом не только не предприняло доступных ему мер найти законного владельца вещи, не сдало ее в установленном законом порядке, не обратилось в правоохранительные органы или в органы местного самоуправления с заявлением о находке, но и активно сокрыло вещь для тайного обращения ее в свою пользу или в пользу других лиц, т.е. совершило тайное хищение - кражу.

 

В неменьшей степени противоправным может быть признано такое поведение лица, когда оно непосредственно наблюдает потерю вещи, имеет реальную возможность незамедлительно сообщить законному владельцу о потере и вернуть ему вещь, но тайно завладевает ею.

 

Вопрос о возможности привлечения в связи с кражей найденного имущества именно к уголовной, а не к административной ответственности решается, безусловно, с учетом его стоимости (части 1 и 2 статьи 7.27 КоАП Российской Федерации).