«Мне кажется, что была имитация выборов, имитация формирования власти. Идет проектная работа, деловая игра. Это нормально, ведь в деловых играх рождаются профессионалы»,-  так депутат Архангельского городского Совета Александр Иванов прокомментировал прошедшие выборы мэра областного центра. Я бы сказала, это самый спокойный комментарий, который удалось услышать за все поствыборное время. По мнению Александра Петровича, ситуация не просто нормальная -  она в чем-то даже положительная: так мы учимся, чтобы, может быть, через несколько поколений, стать-таки гражданским обществом.

О механизмах этой «учебы» мы с ним и разговаривали.

- Александр Петрович, вы сами на выборы ходили?

— Я уже давно не хожу на выборы. Не вижу необходимости.

- Вы занимались проектами, связанными с гражданским образованием. Выборы — что, лежат уже вне этой плоскости?

— У нас в начале 90-х годов была возможность начать очень трудную работу по формированию гражданского общества. Тогда в выборах был смысл. Но сегодня они уже не важны — у нас пока нет гражданского общества. Мы пошли по традиционалистскому пути развития.

- Что это значит?

— Все общества существуют в такой дуальной системе — традиционализма и либерализма. Как вам объяснить… Либерализм предвосхищает внешние вызовы, традиционализм прячется от вызовов и ищет ответ на них в традиционных устоях. Между ними есть третья система — утилитаризм, который пытается на вызовы отвечать.

- Мы кто?

— Мы традиционалисты, несмотря на все попытки выстроить либералистскую систему общественных отношений. В традиционалистском обществе все основано на эмоциях, и Россия в силу этой эмоциональности — страна женская. Кстати, может быть, это нас и спасает. Потому что крайне трудно было бы с логикой и абстрактным мышлением в России жить…

- А мы как мыслим?

— Примерно так. Любое событие мы прикидываем на так называемую сформированную матрицу восприятия. Если событие вписывается в эту матрицу, то автоматически идет определенная реакция: выскочил на дорогу, а там машина — все, есть сигнал отступить назад. А вот если какое-то событие не вписывается в стереотип, для традиционалиста это удар. Возникает сначала отторжение, потом попытка впихать-таки это в нашу матрицу. Причем впихиваем в нишу, которая абсолютно никакого отношения к событию не имеет. На самом деле, чтобы научиться правильно воспринимать, нужно уметь «отламывать кусок» своей матрицы и формировать новую.

- Получается то, что мы традиционалисты — это плохо?

— Это нехорошо и не плохо. Это данность. Вопрос в другом: общество должно выстраивать системы ответов на внешние вызовы, вызовы времени. И не всегда традиционалистский подход, приверженность привычным схемам, помогает. Но вот мы такие.

- Возможно, я чего-то не понимаю, но не стыкуются с этим результаты двух последних выборов мэра Архангельска. Сначала Донской, потом Базанова. Где здесь традиционализм? Похоже, где-то что-то не срабатывает.

— Потому и не срабатывает, что выборы — это не наше! Мы не умеем выбирать, мы не предназначены для этого. Наше воспитание не дало нам практики нашей личной ответственности за наш выбор. На протяжении всего нашего осязаемого времени, в пределах примерно тысячи лет, власть у нас не формировалась с помощью общественного договора. В системе «государство-общество» общество у нас никогда не формировало власть.

- На этих выборах присутствовала некая истерия: все ждали, на кого же покажет губернатор Михальчук, на кого покажет «Единая Россия»…

— Ну, так ведь и ладно! Кто-то понимает, что выборы — это не наше, и не ходит на них, а кто-то ждет, чтобы ему показали, кого выбирать. И последних — большинство…

- По-моему, как раз не население требовало указки, а вполне конкретный и очень ограниченный круг людей.

— Местное самоуправление конституционно отделено от власти, да. Но эта система была создана в западном обществе, которое пережило и Реформацию, и Просвещение… Мы всего этого не переживали. В нашем случае общество не может удержать местное самоуправление как собственную функцию и собственный институт. У нас местное самоуправление — это всегда нижний уровень в иерархии госвласти. Оно у нас кончилось в 1993 году, когда Ельцин распустил первые Советы. И с тех пор мы живем в системе, когда уровень городского управления очень жестко стоит в зависимости от вышестоящего уровня государственной власти. То есть — мы не формируем местное самоуправление. Точка.

- А что будет дальше? Что будет на следующих выборах?

— Я думаю, следующих выборов мэра областного центра не будет. Соответствующий закон находится в Госдуме: нам внедрят мягкую форму согласования кандидатуры мэра, вносимой сверху.

Главное, тут нужно понимать, что в обществе происходят гигантские события, которых не было в России никогда. Надо просто уметь ждать, и мы это почувствуем.

- Например?

— Например: между государством и обществом постоянно идет соперничество за ресурсы. И за последние двадцать лет к обществу перешли огромные ресурсы: часть материальных, культурные, перейдут социальные вопросы, например, управления жильем и так далее… Следом за этим общество наверняка потребует прав в области нормотворчества, административного управления, государственных отношений. Через поколение, через два, может быть, мы будем жить в условиях развитого утилитаризма.

- Давайте представим прошедшие выборы на этой длинной дороге, о которой вы говорите. Что это — шаг вперед, шаг назад, влево, вправо? Что произошло?

— Ничего не произошло! В любом процессе есть так называемые индикативные точки. И это тоже одна из индикативных точек.

- Что она показала?

— Что государство получило очень серьезный внешний вызов. Смотрите, тот огромный ресурс, который общество на себя натащило, оно сегодня усвоить не может. Не может им в должной степени правильно управлять. И государство сегодня не очень-то способно помочь в этом управлении. Но оно чувствует, что общество недовольно. И поэтому пытается систему управления пролонгировать вниз. Поставить местное самоуправление в определенные рамки.

- А сейчас есть в Архангельске процессы, способствующие либеральному идеалу?

— Состоявшихся процессов нет. Хотя можно привести как пример ситуацию с общественным транспортом в Архангельске. Традиционное мышление говорит о необходимости возврата трамвая, троллейбуса… Я, с одной стороны, с ужасом думаю: а вдруг у кого-то действительно мозгов хватит продавливать эти идеи? Городской транспорт просто встанет, если это сделать. А с другой стороны, с радостью понимаю: государству уже не вмешаться в эту ситуацию, сла-ва Бо-гу не вме-шать-ся! Ведь если не мешать, то в течение еще нескольких лет рынок общественного транспорта отстроится, и все будет нормально. У нас сегодня билет на автобусе — один из самых дешевых в стране! Нигде ниже цены нет.

- И нет такого количества ПАЗиков.

— ПАЗики сделали самое главное — они сделали город доступным для горожан!

- Мы почему-то ни от кого не слышим, что эта ситуация нормальная и позитивная.

— А она нормальная и позитивная. Почему? Потому что она не требует вмешательства ни со стороны мэрии, ни со стороны государства. И надо просто это осознать. Но мы не можем это осознать, потому что мы традиционалисты. Вот если бы государство, Михальчук, например, провозгласило бы: «ПАЗики — это хорошо!» — тогда да…

- Александр Петрович, вы говорите — подождите, за несколько лет рынок отстроится. Но ведь мы ездим в этих автобусах уже сегодня. То же и с выборами. Как если бы мы учились оперировать на живом человеке…

— Вы поймите: к формированию власти эти выборы никакого отношения не имеют. К вашему будущему — тоже. Идет проектная работа, идет деловая игра. Это нормально, ведь в деловых играх рождаются профессионалы. И в проектах сначала рождается то, что потом воплощается в металле, дереве и так далее. Эта проектная работа, имитация выборов, имитация формирования власти будет идти в течение всего вашего поколения, возможно, в течение всего поколения ваших детей. Так что все это нормально. Все путем (смеется)…

- А нам-то что остается делать?

— Жить! Вам зачем эти выборы? Мэр совершенно не нужен вам по жизни. Мы ж ведь под мэром понимаем власть-абсолют, которая за нас должна решать проблемы нашего бытия… Знаете, я родился в Соломбале на улице Таймырской, в частном доме. Каждый год у моей бабки Александры Васильевны было две задачи: одну сваю заменить и крышу отремонтировать. Она не ходила ни в какие исполкомы, она не знала, с какой стороны там дверь открывается. Когда я ее сейчас вспоминаю, я понимаю, что женщина была абсолютно либералистских взглядов. Власть ей была не нужна — на Севере нет традиции необходимости власти.

Спрашивала СВЕТЛАНА ГАВРИЛОВА.

Газета "Северный комсомолец", 6 июня 2008 года